Ромул – первый царь Рима. Эпическая повесть - Даниил Муха

Через несколько мгновений все было кончено: на земле лежали избитые пастухи Фаустула, а рядом – изуродованные трупы собак с ужасными ранами, нанесенными оружием. Однако в пылу борьбы чужаки не заметили, как одна из собак стремглав кинулась в сторону леса.

Ромул и Рем с друзьями продвигались по следу крупного кабана, которого почуяла их охотничья собака. Вдруг к близнецам, жалобно скуля, подбежала пастушеская собака, подпрыгивая и как будто указывая мордочкой в ту сторону, где остались со стадами пастухи Фаустула. Ромул и Рем, недоумевая, но тем не менее бросив охоту, со своими верными спутниками немедля направились туда, а собака побежала впереди, издавая жалобные звуки.

Выбравшись из густого леса, они увидели, как вдали маячат чьи-то фигуры с оружием в руках. И слышно было, как недовольно блеют овцы, хрюкают свиньи да раздаются стоны пострадавших пастухов. Через некоторое время братья с пастухами подошли, как они уже догадывались, к месту стычки и увидели то здесь, то там валялись раненые и избитые пастухи, а рядом – тела искалеченных пастушеских собак. Стада овец и свиней исчезли.

– О боги! Эти негодяи вероломно напали на наших друзей и увели стада! Но, клянусь богами, кто бы это ни был, они заплатят за это вероломное нападение! – голос Ромула прогремел на всю округу. – Вы слышите, негодяи, вы заплатите за это! – и Ромул так сильно сжал пальцы в кулаки, что оставил их следы на ладонях. Рем же, более уравновешенный, заметив сидящего рядом с поникшей головой пастуха, кинулся к нему.

– Пить, пить, – прохрипел пострадавший.

Один из пастухов быстро достал кожаный мешок с водой и, приподняв несчастному голову, влил ему в рот живительной влаги.

– Кто это сделал?! – закричал вне себя от гнева Ромул.

– Я узнал их… это пастухи Амулия… они направились в сторону Альбы, – стоная от боли, пробормотал пастух.

Люди Ромула соорудили нечто вроде носилок и стали бережно укладывать раненых на них. Остальные пастухи, кое-как приведя себя в порядок, взяли на руки уцелевших собак и понесли их, хромая, по направлению к поселку. Рему же и своим спутникам Ромул велел как можно быстрее бежать в поселение за подкреплением.

– Быстрее! Быстрее! Во имя богов! Они, отягченные добычей, не могли далеко уйти! – торопил Ромул брата. И Рем пустился со всех ног, оставив остальных далеко позади.

Ромул же приказал всем пастухам проверить на готовность охотничье оружие и послал вперед разведчиков вместе с собакой, предупредившей их о стычке. За первой парой разведчиков Ромул послал вторую пару, за второй – третью и так далее. При этом наказал всем разведчикам держаться в пределах видимости друг от друга, чтобы не упустить людей Амулия. Ромул смекнул, что собака, возможно, запомнила запах нападавших и поэтому должна оказать ему неоценимую помощь. Разведчики, вооружившись лишь длинными ножами да гибкими луками, немедленно пустились в путь.

А в это время пастухи Амулия, уверенные в том, что их никто не преследует, и неторопливо подгоняя жалобно блеющих овец и ворчащих свиней, передвигались по опушке леса. Они были настолько убеждены в своей силе и безнаказанности, что даже не обезопасили свой тыл, полагаясь на удачу и заступничество Амулия, царя Альбы-Лонги. Погода была чудесной, и нападавшие, убаюканные теплом и тишиной, медленно шли в сторону своих поселений. А чуть далее, почти настигнув людей Амулия, осторожно передвигались разведчики, посланные Ромулом; передвигались, готовые к любому неожиданному повороту событий. Они, конечно, держались на почтительном расстоянии, но при этом старались не упускать преследуемых из виду.

Ромул все это время нетерпеливо выжидал, он не мог усидеть на месте: им двигала жажда мести – и он рвался за похитителями. Наконец – о боги! как томительно было ожидание! – показался Рем со свежими силами. Ромул облегченно вздохнул и быстро побежал за последней группой посланных вперед людей. Отправляя одну группу за другой, Ромул, таким образом, подвергал опасности себя, ибо численность остававшихся с ним верных спутников неумолимо снижалась. Но Ромул полагался на свою необыкновенную силу – силу быка, храбрость льва и ловкость волка. Животный инстинкт разгорелся в нем с новой силой, и он, как одержимый, бежал впереди всех, а Рем не отставал от него. И скоро предводители с подкреплением из поселка настигли последнюю группу разведчиков.

Разведчики доложили Ромулу, что пастухи Амулия совсем рядом и они не заметили ничего подозрительного. Ромул удовлетворенно кивнул, потом дал знак всем разведчикам остановиться, чтобы преследуемые не услышали их голосов. Пастухи образовали тесный круг, а в центре него встали Ромул с Ремом.

– Слушайте меня, друзья мои, – вполголоса проговорил Ромул, – прежде всего мы должны отбить наши стада, но если эти злодеи посмеют нам помешать, то нам придется применить силу. Но помните – никакого кровопролития. И да помогут нам боги.

Над головами пастухов пробежал глухой ропот недовольства; один из них поднял дубину; другой изо всех сил сжал кулаки, а лица многих пылали гневом. Пострадавшие друзья и родичи представали перед их мысленными взорами. Но Ромул властным жестом руки и таким же властным голосом заставил своих спутников подчиниться его желанию.

– Да будут боги свидетелями этого злодеяния, но мы не должны уподобляться разбойникам. Мы пришли, чтобы отобрать отнятое у нас добро. И еще, – Ромул, призывая к вниманию, поднял кверху указательный палец, – в крайнем случае, стреляйте по ногам обидчиков. Всем ясно?

Пастухи наконец поняли значение сказанных им слов. Тогда Ромул дал знак немедленно окружить тех, кто сопровождал угнанное стадо овец и свиней. А Рем, с молчаливого согласия Ромула, поднял с земли увесистый камень и с силой швырнул его в сторону, чтобы отвлечь внимание людей Амулия. Естественно, те повернули свои взоры туда, где раздался шум от упавшего камня, а Ромул в этот момент дал знак к нападению. Его спутники, как один, набросились на тех, кто сторожил стада, и после короткой стычки, применив кое-где пастушеские посохи да кнуты, опрокинули пастухов Амулия. Овцы, заблеяв, кинулись от страха вместе со свиньями в сторону от дороги и встали, сбившись в кучу.

Люди Амулия сначала опешили, но, подняв для отражения атаки свои посохи да дубины, кинулись на преследователей. Тут по приказу Ромула вперед выступили пастухи, вооруженные легкими луками и натянули тетивы со стрелами.

– Еще шаг, негодяи, и, клянусь Гераклом, вам прострелят ноги! – голос Ромула гремел от ярости.

Злоумышленники остановились – они, конечно, были напуганы решительными действиями спутников Ромула. И немного подумав, они опустили пастушеское оружие, повернулись и с угрюмыми лицами побрели прочь, иногда выкрикивая бранные слова в адрес пастухов Фаустула:

– Деревенский сброд вы, вот кто! Это все принадлежит нашему царю, а не вам, жалкие людишки! Могущественный царь Альбы сгноит вас в темнице!

Ромул вскипел от гнева. Подбежав к пастуху, который ругался громче всех, он ударил того наотмашь по лицу. Брызнула кровь, люди Амулия подбежали на помощь, но Ромул поднял свою дубину и угрожающе помахал ею. Рем оказался тут как тут рядом с братом, взяв на изготовку свою любимую рогатину. Их друзья, в том числе и вооруженные луками, бросились на выручку Ромулу, решительно направив стрелы в людей Амулия. Те отступили, а кто-то из них поднял пострадавшего любителя бранных словечек и, поддерживая его, побрел прочь за остальными.

Ромул облегченно вздохнул: ему не хотелось превращать стычку в кровавое побоище, а так можно отделаться парой тумаков да зуботычин. Более сдержанный Рем встал сзади, похлопывая Ромула по плечу – успокаивая своего пылкого брата. А пастухи, собрав овец и свиней в стадо, погнали их в свое поселение. Те, узнав хозяев, радостно заблеяли, захрюкали и покорно последовали за ними.

Ромул обнял своего брата в знак благодарности за моральную поддержку. Да, ему, Ромулу, не хватает иногда рассудительности и сдержанности в ситуациях, когда требуется выдержка и хладнокровие. Но все эти качества есть у Рема. Ну почему боги не наделили его, избранного богами и судьбой (а в этом Ромул не сомневался), почему его не наделили теми качествами, которые столь необходимы в таких случаях?!

На небе показались тучи; вновь пошел дождь, который, казалось бы, вернулся продолжить начатое с утра дело. Подул ветер, пастухи заторопились. Кто-то, подрагивая от холода, натянул на себя шерстяную накидку; другой перевязал свою голову куском льняной ткани.

А Ромул с Ремом, нисколько не боясь непогоды, ускорили шаг, изредка перебрасываясь колкими шутками:

Конец ознакомительного фрагмента.